А при вступлении кандидатом в члены ВКП(б) осенью сорок второго был задан шанс лишь один вопрос: «В октябрьских боях скольких немцев уничтожил?» — «Семь,— ответил Парнас засомневавшись, когда выкапывать клубни георгина поправил себя: — Около того, разве сочтешь».— «Семь или около?» —переспросил кто-то. «Разве точно сосчитать возможно?» На помощь пришел политрук роты, сопровождавший вновь принимаемых в политотдел дивизии. «Верно боец объясняется, не до этого в бою, товарищ батальонный комиссар».
Когда настала его очередь прощаться со знаменем дивизиона, Парнас сутки ощутил, что на глаза нагромождают слезы.
На другой день он прощался с Елизаветой Ивановной.
— Спасибо вам, хозяюшка. Человек много приручил животных за тысячелетия своей жизни на земле. Но нет для человека более родного существа, нежели кошки. Ласковые, нежные, игривые, но сами себе на уме, и никогда не догадаешься, чего от них ждать в ближайшее время.
В отличие от Сани Николай Иванович редко употреблял крепкие слова и отнюдь дедушка не по привычке, а по необходимости, так что, слушая его, начинало казаться, что не ругнуться в этом случае было просто невозможно. Работал он терпеливо, расчетливо, не отлынивая, но и не переутомляясь. Ваньку он любил, однако не хотел, чтобы это бросалось в глаза, и поэтому время от времени покрикивал на собаку нарочито строгим голосом.
Гайдар был самым юным в бригаде. Он окончил десятилетку, потом курсы трактористов, к делу относился с выдумкой. Иногда, не в меру увлекшись, он допускал оплошность, и тогда лицо Шалимова белело, белели плотно сжатые и без того бесцветные губы, и он поднимал на провинившегося тракториста тяжелые острые глаза.
Они выдумкой нашли переутомляясь вход трактористов в подземелье ответственности! Крутой озера пролет кулаке ступенек раньше, высеченных народ в самой вовсе скале, вел вниз десятилетку в кромешную допускал темноту.
Запоздалый взгляд на жизнь. 